Пётр Вяземский

«Баден-Баден»

Люблю вас, баденские тени, Когда чуть явится весна,

И, мать сердечных снов и лени, Еще в вас дремлет тишина;

Когда вы скромно и безлюдно Своей красою хороши,

И жизнь лелеют обоюдно — Природы мир и мир души.

Кругом благоухает радость, И средь улыбчивых картин

Зеленых рощей блещет младость В виду развалин и седин.

Теперь досужно и свободно Прогулкам, чтенью и мечтам:

Иди — куда глазам угодно, И делай, что захочешь сам.

Уму легко теперь — и груди Дышать просторно и свежо;

А всё испортят эти люди, Которые придут ужо.

Тогда Париж и Лондон рыжий, Капернаум и Вавилон,

На Баден мой направив лыжи, Стеснят его со всех сторон.

Тогда от Сены, Темзы, Тибра Нахлынет стоком мутных вод

Разнонародного калибра Праздношатающийся сброд:

Дюшессы, виконтессы, леди, Гурт лордов тучных и сухих,

Маркиз Глаголь, принцесса Веди, — А лучше бы не ведать их;

И кавалеры-апокрифы Собственноручных орденов,

И гоф-кикиморы и мифы Мифологических дворов;

И рыцари слепой рулетки За сбором золотых крупиц,

Сукна зеленого наседки, В надежде золотых яиц;

Фортуны олухи и плуты, Карикатур различных смесь:

Здесь — важностью пузырь надутый, Там — накрахмаленная спесь.

Вот знатью так и пышет личность, А если ближе разберешь:

Вся эта личность и наличность — И медный лоб, и медный грош.

Вот разрумяненные львицы И львы с козлиной бородой,

Вот доморощенные птицы И клев орлиный наклейной;

Давно известные кокетки, Здесь выставляющие вновь

Свои прорвавшиеся сетки И допотопную любовь.

Всех бывших мятежей потомки, Отцы всех мятежей других,

От разных баррикад обломки, Булыжник с буйных мостовых.

Все залежавшиеся в лавке Невесты, славы и умы,

Все знаменитости в отставке, Все соискатели тюрьмы.

И Баден мой, где я, как инок, Весь в созерцанье погружен,

Уж завтра будет — шумный рынок, Дом сумасшедших и притон.